справедливая наука в школе, которая учит жить без обиды другого;
правительство в таком государстве думает о людях, чтобы они могли жить счастливее.
Реализацию подобного государства Калиновский начал сразу же после начала восстания:
«Земля свободно дается всем мужикам, потому что это их земля от дедов-прадедов, за эту землю, никому не надо отрабатывать панщины и чиншей никаких никому платить подушного больше платить не будет, а только подымное, как когда-то платили, рекрутов больше не будет, а все мужики, и паны, и мещане, каждый отслужит три года и снова свободен. Униатские костелы, что москали забрали, отдаются назад униатам, и кто хочет, имеет право крестить детей по-униатски и к униатским ксендзам идти на исповедь и по-старому Богу молиться, как еще родители наши молились».[35]
Один из главных принципов – всеобщее равенство. Аргументируя принцип равенства во втором номере «Мужицкой правды», Калиновский обращается к Библии:
«Когда Бог создал всех людей свободными и всем дал одинаковую душу, то откуда же это взялось, что один бездельничает да и над людьми издевается, а другой, бедный, панщину служит или оброки в казну платит?»[36]
Идеи про равенство, равноправие часто звучат в произведениях Калиновского:
«Объявляя принцип равноправия всех состояний и исповеданий, без обиды чьей-нибудь собственности и свободы совести, призывает к единству работы все без исключения пласты польского общества».[37]
«Это борьба святая, она за целостность располосованных твоих земель, за собственность обездоленных в своем отчестве сыновей, святая кровь, героически пролитая за свободу и равность всех исповеданий, традиций и языков твоих братьев!»[38]
Более подробно желания Калиновского изложены в газете «Голос из Литвы», от 19 марта 1863 года:
«Равноправие народностей, состояний, исповеданий – это стремление, заключенное в глубине сердца всего народа, стремление сильное, которое стало сильной волей…
Мы хотим, чтобы каждый почитал Бога, как ему говорит собственная совесть…
Мы хотим, чтобы каждый язык развивался по собственной жизненности: и литовский, и белорусский, и малорусский, и польский…
Мы хотим, чтобы каждый имел равные права на собственность, на службу, на работу, чтобы все получили и никто не утратил .»[39]
Таким образом, равноправие касается религий – в Московской Империи преследовались католичество и иудаизм, народностей, или национальностей вместе с национальными языками, традиций, прав собственности, службы, работы - в сущности, эти положения совпадают с Конституцией нынешней Республики Беларусь, принятой больше чем через сто лет после Калиновского.
Выступал он и за равенство сословий, отмену привилегий шляхетства, или дворянства. С другой стороны, Я. Гейштар вспоминал:
«Он [Калиновский] считал, наверное, что дальше после наделения землей уже будет только народ без разницы дворянства и народа – польский народ».[40]
Хотелось бы еще остановиться на вопросе независимости, суверенности Беларуси, или Литвы, как часто называли ее в то время, и взаимоотношениях с соседними народами. Поскольку сам Калиновский не упоминает о планах на будущее, обратимся к воспоминаниям современников, которые в один голос говорят о стремлении к независимости новой республики.
В «Сведениях о польском мятеже 1863 г. в Северо-Западной России», написанных по поручению М.М. Муравьева генерал-майором В.Ф. Ратчем, во время восстания служившего помощником начальника артиллерии Виленского военного округа, написано:
«Константин Калиновский с настроением герценовской школы во главе честолюбивейших личностей из красных литвинов настойчиво проводил идею о самостоятельности Литвы».[41]
И в другом месте, более подробно:
«Калиновский стоял внимательным сторожем интересов Литвы и отстаивал, чтобы средства и силы Литвы вовсе не шли бы на дело Царства Польского. Литав, говорил он своим интимным, должна воспользоваться разладом между Россиею и Польшей и сделаться самостоятельной».[42]
Не только царский генерал, товарищ по восстанию Я. Гейштар называет Калиновского даже сепаратистом:
«Это была натура горячая, но верная, без малейшего лицемерия. Отданный душой и сердцем люду и отечеству, но проникшийся крайними теориями, притом литовский сепаратист и на словах кровожадный демагог».[43]
О том же вспоминает и Ю. Яновский: «Отношения Литвы и Польши понимал только как федеративные – с полной независимостью Литвы».[44]
Но стремление к независимости совсем не означает плохого отношения к соседям. Скорее, наоборот, Калиновский стремится к Федерации славян, союзу независимых и равноправных государств. Правда, в «Письмах из-под виселицы» он дает резкую характеристику русскому народу:
«Не будем говорить, из каких народов произошли москали, братства там не много найдем, рабство монголов, да и царей московских совсем убило в этом народе всякую память о свободе и сделала из него людей поганых, без мысли, без правды, без справедливости, без совести и без боязни Бога».[45]
[12]Германия сегодня, двадцать
лет спустя
Но радость объединения быстро сменилась отрезвлением. Уравнивание жизненных условий повлекло за собой «насильственное приобщение к господствующей идеологии» согласно Статье 23 Конституции и, следовательно, глобальные изменения в общественной системе ФРГ. Этот «прыжок в холодную воду с тонущего корабля» («Нойес Дойчланд») неизбежно вызва ...
Союз спасения.
«В это время Сергей Трубецкой, Матвей и Сергей Муравьевы и я, мы жили в казармах и очень часто бывали вместе с тремя братьями Муравьевыми: Александром, Михаилом и Николаем. Никита Муравьев также часто видался с нами. В беседах наших обыкновенно разговор был о положении России. Тут разбирались главные язвы нашего отечества: закоснелость ...
Германское уголовное уложение 1871 г.
уголовное право
Ст. 4 Конституции Германской империи 1871 г. установила, что «издание основ гражданского, уголовного и процессуального законодательства относятся к исключительной компетенции империи». Во исполнение этого положения уже в мае 1871 г. на территории империи начало действовать Уголовное уложение Германской империи, воспринявшее нормы Уголов ...